Брейгин Григорий Израилевич — Расследование продолжается

Сержант Лузгин в последний раз обходил свой квартал: через тридцать минут кончалось дежурство. Августовская ночь была теплой и тихой. Сапоги размеренно цокали по асфальту, и четкий этот звук далеко разносился по сонным улицам.

Выстрел ударил где-то совсем рядом. Потом грохнуло еще и еще. Лузгин побежал на выстрелы, на бегу расстегивая кобуру.

Из-за угла навстречу милиционеру вырвалась автомашина с потушенными фарами. В крутом повороте она залетела на кромку тротуара и, резко вильнув вправо, исчезла в проулке. При свете уличных фонарей Лузгин успел разглядеть номер.

За углом, в сотне метров от перекрестка, находился склад утиля. Стреляли где-то здесь. Сержант подбежал к воротам. Никого. Потом откуда-то из темноты, словно из-под земли, показалась человеческая фигура. Лузгин узнал сторожа. Тот подходил, боязливо озираясь. Ружье держал наперевес.

— Что случилось? Кто стрелял? — закричал сержант.

— В меня стреляли… — испуганно и удивленно сказал сторож. — Как только живой остался…

— Кто стрелял? — нетерпеливо переспросил сержант. — Что за люди? Сколько их?

Но сторож только растерянно улыбался, как человек, переживший смертельную опасность. Видя, что сейчас от него толку не добиться, милиционер подбежал к телефону-автомату.

— Докладывает сержант Лузгин. На Степной неизвестные обстреляли сторожа. На машине ГАЗ-69 номер КГА 84-26. Скрылись в сторону старого города. Есть, товарищ лейтенант. Жду.

Прибывший на место происшествия дежурный райотдела милиции осмотрел склад. Замок был сломан, дверь в длинное, похожее на сарай строение распахнута настежь. В складе и вокруг него громоздились ржавые листы железа, обрезки рельсов, обглоданный остов автомашины…

Сторож наконец пришел в себя и сумел внятно описать все, что произошло.

— Живу я тут рядом… Объект у меня, сами знаете, спокойный — одни железки, старье… Разве подумаешь, что кто-нибудь на них позарится. Никогда не подумаешь. Ну я и… Одним словом, завернул домой на минутку, папиросы взял, чайку попил… Туда-сюда, прошло, может, с полчаса.

Машину заметил, как из дому вышел. Сперва просто удивился, потом забеспокоился. Ближе подошел, гляжу: из ворот склада выходят. Двое. А ворота-то заперты были! Я к ним. «Стой!» — кричу и выстрел даю вверх. А они — в меня. Из нагана. Уж и не знаю, сколько раз стреляли. Я упал, а они в машину и ходу. Тут и товарищ сержант подоспел…

— И часто вы вот так, на чаек? — спросил дежурный.

— Так я же как рассуждал? — виновато оправдывался сторож. — Кому, думаю, они нужны, эти железки…

Старший оперуполномоченный уголовного розыска Караганды капитан Панов ходил по кабинету. Останавливался у стола, отбивал пальцами по стеклу барабанную дробь и снова шагал. «В самом деле, — размышлял он, — что могло понадобиться вооруженным грабителям на складе утиля? Что мы о них знаем? Сторож видел двоих, один мог находиться в машине… Номер машины известен…» Он поднял телефонную трубку.

— Федор Иванович, выяснили, чья машина? Зелентреста? Хорошо, проверим.

В дверь постучали. Вошел молодой лейтенант.

— Похищен автогенный аппарат, — с порога доложил он. — Мы сейчас с завскладом выяснили.

Панов нахмурился. Дело становилось тревожным. С помощью автогена можно перерезать решетку, вскрыть сейф… Вероятно, готовится крупное ограбление. Но где его ждать?

Капитан запер ящики стола, сунул в карман папиросы и надел фуражку.

— Едем в Зелентрест, Костя! — сказал он лейтенанту. — Начнем с машины.

ГАЗ-69 под номером 84-26 действительно стоял в гараже Зелентреста. Стоял на колодках со снятым двигателем. Выехать на нем в минувшую ночь мог бы только чудотворец. Панов обошел машину со всех сторон, потрогал номерной знак и вздохнул:

— Здесь нам с тобой, товарищ лейтенант, больше делать нечего. Впрочем… Пойдем-ка к телефону.

Из директорского кабинета капитан позвонил в ГАИ.

— Панов говорит. Не было ли в последние дни случаев угона автомашин? Есть? Номера? Так… Нет, не то. Вот это, кажется, то!

Придерживая рукой трубку, он записал номер КГА 04-20.

Когда Панов вернулся в управление, дежурный по городу сообщил, что машина под номером 04-20 обнаружена на тихой окраинной улочке. Цифры на номерном знаке грубо исправлены белой краской: первый ноль — на восьмерку, второй — на шестерку. Следов ночных пассажиров обнаружить в машине не удалось.

А спустя некоторое время в разных районах Карагандинской области произошло одно за другим несколько преступлений. Обстоятельства их были удивительно похожими: бандиты угоняли автомашину, выезжали на ней в заранее облюбованное место и, ограбив магазин, бесследно скрывались.

Уголовному розыску стали известны приметы грабителей, уже нащупывались нити, ведущие к ним, но неожиданно грабежи прекратились. Банда исчезла.

Этот вечер для шофера такси Николая Шилова начался, как всегда. И трое, остановившие машину у кинотеатра «Родина», тоже выглядели обычно. Голубая «Волга» легко сорвалась с места.

Николай не курил и не любил, когда курили в машине. Поэтому, когда сидевший рядом пассажир задымил, шофер осуждающе скосил на него глаза. Тот глядел куда-то под ноги и жевал папиросу. Николай невольно задержал взгляд на странном профиле пассажира: от носа по щеке у него разбегались глубокие морщины, словно человек непрерывно улыбался. А впрочем, каких только лиц не перевидишь на работе…

— Сворачивай направо! — приказали сзади.

Позади остались освещенные кварталы, реже стали попадаться фонари. Морщинистый в последний раз пыхнул табачным дымком и тонким бабьим голосом сказал:

— Тормози. Приехали.

Шилов остановил машину и потянулся включить свет, но не успел. На голову обрушилось что-то тяжелое, и все заволокла душная мгла…

…Очнулся Николай от сильного толчка. Какой-то угловатый предмет упирался ему в бок. Вокруг была все та же мгла. Николай повертел головой и почувствовал на лице грубую ткань. «Мешок», — догадался он. Пробовал пошевелить руками — связаны. Ровно гудел мотор, слегка покачивало. На выбоине машину тряхнуло, и угловатый предмет снова больно двинул в бок.

— Прибрали бы, что ли, этот проклятый чемодан! — злобно сказал знакомый тонкий голос. — Все ноги пооббивал…

— А ты потерпи маленько, потерпи, — вкрадчиво ответил другой — хриплый, старческий. И добавил уже другим тоном, угрожающе и повелительно:

— Потерпи, говорю!

«Садились без чемодана, — подумал Шилов, — и старика вроде с ними не было. Значит, заезжали куда-то». Он пытался угадать, куда они едут, но не мог. Тупая боль в голове мешала думать.

Машина сбавила ход, и по звуку Николай понял, что они въехали на понтонный мост через реку. Потом под шинами снова зашелестел асфальт. Дальше была только степь.

Николаю стало страшно. «Убьют, бандюги, — с тоской подумал он. — Убьют и кинут в степи». Он рванулся изо всех сил, но веревки только глубже врезались в кисти рук и что-то твердое сквозь мешок ткнуло щеку.

— Будешь брыкаться — глотнешь пулю, — пообещал тонкий голос.

Прошла вечность, и Николай увидел, как плотную ткань мешка пробуравили чуть заметные светлые иголочки. Он механически подумал: «Рассвело».

Завизжав тормозами, машина остановилась.

— Выходи! — услышал Николай, но не пошевелился, только затаил дыхание. Его вытащили из машины, проволокли десяток метров и бросили. Послышались удаляющиеся шаги, приглушенный разговор. Долетели только обрывки фраз. Потом громко крикнул старик:

— А ну цыц, шакалы! Времени нету с ним мараться. Сам сдохнет.

Хлопнули дверцы, взревел мотор, и Николай остался один. Навалившись спиной на кусок песчаника, извиваясь всем туловищем, он после долгих усилий перетер веревку об острую грань и сорвал с головы мешок. Вокруг, до самого горизонта, тянулись холмы. Ни дымка, ни жилья. На пыльном проселке виден был четкий рисунок шин. Николай зашагал по дороге.