Перцев В. Н. — Гогенцоллерны

Владимир

Николаевич

ПЕРЦЕВ

Владимир Николаевич

Характеристика личностей и обзор политической деятельности

Историческая библиотека

Владимир

ПЕРЦЕВ

Гогенцоллерны

МИНСК

ХАРВЕСТ

2003

Серия основана в 2001 году

Перцев В. Н.

П 27 Гогенцоллерны: Характеристика личностей и обзор политической деятельности / В. Н. Перцев.—Мн.:Хар-вест, 2003.— 304 с.— (Историческая библиотека).

ISBN 985-13-1684-9.

Автор книги — доктор исторических наук Владимир Николаевич Перцев — представляет вниманию читателей историю династии Гогенцоллернов — прусских королей и германских императоров, правивших в XVII—XX вв.; даются их портреты, подробно охарактеризована их роль в политической и общественной жизни. Книга охватывает период времени с XVII в. до начала первой мировой войны.

Для широкого круга читателей.

УДК 943.0 ББК 63.3(4Нем)

© Харвест, 2003

уцк 943.0 ББК 63.3(4Нем) П 27

ISBN 985-13-1684-9

Для современного читателя личности и политическая деятельность прусско-германских государей интересны не только, в биографическом плане. Прусские короли и их наследники, а также германские императоры сумели согласовать свои личные стремления с некоторыми основными направлениями исторической жизни своей родины. В характерах наиболее выдающихся представителей мы видим отражение очень крупных течений прусско-германской истории. Поэтому к тому «германизму», который в настоящее время (1918 г. — ред.) является одним из определяющих факторов мирового развития, их личные характеры имеют непосредственное отношение, и при определении генезиса современной Германии их нельзя игнорировать. Это облегчило задачу автора при характеристике личности на фоне общих условий, среди которых возникали и расцветали своеобразные индивидуальности прусских монархов, и дало ему возможность связать в изложении личный и общественный политический элемент.

В настоящую книгу включены статьи, которые были напечатаны в журнале «Голос минувшего»

(1914—1917 гг.). Автор не счел нужным вносить в них значительные изменения, принимая во внимание краткость срока, прошедшего со времени их напечатания, а также, и невозможность за время войны (первой мировой — ред.) воспользоваться в силу понятных обстоятельств новой иностранной литературой, посвященной политике Гогенцоллернов, и поэтому ограничился только редакционными исправлениями.

В. Перцев.

Одно время в популярных обзорах истории было в большой моде противопоставлять политику прусских Го-генцоллернов политике французских Бурбонов дореволюционного времени. Действительно, на первый взгляд трудно найти большую противоположность и в личных характерах государей обеих династий, и в общем направлении их политики, и в конечных результатах их правления. В общих чертах тип французского короля XVII и XVIII веков рисуется в виде расточителя и bon-vivant’a, все достоинства которого заключались в умении с большой помпой представить королевскую власть. Неумение работать, страсть к наслаждениям и удовольствиям, мания величия, презрительное отношение ко всему, выходящему за пределы салонной болтовни, нежелание считаться с общественными настроениями — вот не особенно привлекательные общие черты схематизированной фигуры французского короля дореволюционного времени; под них подойдут и фривольные забавы Людовика XIII, и чопорное высокомерие Людовика XIV, и эгоистическое легкомыслие Людовика XV и апатичная тупость Людовика XVI. И рядом с этой непривлекательной фигурой обычно ри-

суется тип государя-работника, первого слуги своей родины, с величайшим напряжением сил созидающего будущее величие родной страны. Для создания этого коллективного образа пользуются в качестве отдельных штрихов и колоссальной энергией великого курфюрста Фрвдриха Вильгельма, и грубоватой простотой и пресловутой бережливостью короля Фрвдриха Вильгельма I, и здоровым практицизмом и военным гением Фрвдриха II. Историки обыкновенно с особенным удовольствием цитируют слова Фридриха II: «Государь — не более как первый слуга государства, обязанный поступать добросовестно, мудро и вполне бескорыстно, памятуя, что он каждую минуту должен быть готов дать отчет согражданам в своем управлении». Этим словам обычно противопоставляется знаменитая фраза Людовика XIV: «Государство — это я», — и его высокомерный девиз: «Король — меньше Бога, но больше земного шара (Dei minor, sed orbis maior)». В политике тоже как будто бы полная противоположность: с одной стороны, разумная бережливость, забота о поднятии экономических сил страны, о заселении опустошенных войной стран, полная веротерпимость, создание первоклассной армии, прекрасно проявившей себя на полях сражений; с другой — неимоверная расточительность двора, огромные пенсии и подачки аристократии, разорительная податная система, пренебрежение к наиболее жизнеспособному сословию — буржуазии и исключительность одного вероисповедания (отмена Нантского эдикта). Результатом этого было то, что Пруссия уже при Фридрихе II стала первоклассной военной державой с хорошими финансами и создала прекрасное, работоспособное чиновничество, с тех пор в течение полутора столетий являющееся образцом для всех государств, а Франция вплоть до самой революции постепенно теряла свое военное могущество и верными шагами шла к разорению и финансовому краху. Потребовалось огромное потрясение в виде революционного десятилетия, чтобы снова оздоровить ее экономическое и политическое бытие.

Это — очень грубая, в общих чертах нарисованная картина; но можно с уверенностью сказать, что ее духом пропитаны не только многие из популярных книг, но и большинство наших учебников; в умах большой публики запечатлеваются как наиболее яркие образы, с одной стороны, сотканная из придворных условностей, изысканно-чопорная и изломанная в угоду этикету фигура «ко-роля-солнца», а с другой — гениально простая, исполненная силы и энергии, постепенно выраставшая на полях брани фигура «старого Фрица» (Фрццриха II); противопоставление довершалось тем, что первому приписывали только династические интересы, которыми в его глазах заслонялась нация, а во втором вццели истинно национального государя, прежде всего стремившегося к «общему благу» (часто употреблявшееся Фридрихом II выражение).

Верна ли эта картина? Действительно ли политика прусских королей второй половины XVII и XVIII веков отвечала общенациональным интересам? Обыкновенно апологеты «великого курфюрста» и «великого короля» заканчивают свою апологию временами Фрццриха II. Разгром Пруссии при Иене, ее полную неудачу на международном экзамене эпохи революционных и наполеоновских войн они объясняют крайне неразумной и вялой политикой его преемников — Фридриха Вильгельма II и Фридриха Вильгельма III, поставивших у власти бездарности и заменивших систему просвещенного абсолютизма режимом ханжества и трусости. Но, конечно, если бы «система» Фридриха Великого была построена на прочном основании, то она дала бы Пруссии силы для борьбы с Наполеоном, и Пруссия не пришла бы к гибели всего через два десятилетия после смерти «старого Фрица». Вернее предположить, что в самой этой «системе», первые камни которой были заложены еще предшественниками короля-просветителя, было много непрочного материала. В политике Фридриха и его предшественников было действительно много решительности, энергии и молниеносной быстроты действий, способной ошеломить противника, но мало уважения к настоящей культуре, мало доверия к творческим силам самой нации и к чужим мнениям, мало истинно бережливого отношения к народному труду. В этом отношении «просвещенный» абсолютизм Фридриха II недалеко ушел от простого, ничем не прикрытого абсолютизма французских королей, а пресловутая система финансовой бережливости и самого Фридриха II и его предшественников также мало спасала прусское крестьянство от экономического разорения, как и расточительность французских государей.