Изерлес Инбали — Бегство Тигрового кота

Inbali Iserles

THE TYGRINE CAT: ON THE RUN

© Т. В. Голубева, перевод, 2018

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа ”Азбука-Аттикус“», 2018

Издательство АЗБУКА®

Во время раскопок одной египетской усыпальницы были обнаружены останки представителей двух кошачьих родов: Са Мау, пятнистых кошек из дельты Нила, и темно-рыжих абиссинских Тигровых, из древней Нубии. Говорят, эти кошачьи племена были потомками Те Бубас, первой кошки, и обладали магическими силами. Некоторые из них умели входить во Фьяней, мир кошачьих духов, который находится между явью и сном. Во Фьянее можно было обрести огромную силу – только не все использовали ее в добрых целях.

Са воплощали собой кошачий инстинкт убийства, Тигровые – шаловливый дух кошек. Вооруженные таинственной силой Фьянея, беспощадные Са желали уничтожить Тигровых и погрузить всех кошек во тьму.

Даже те, кто верит в эту легенду, все же утверждают, что эти кошачьи племена вымерли уже девять тысяч лет назад, после того как кошки стали домашними. Но они ошибаются…

Мати притаился на вершине холма; горячий ветер гладил его шерстку. Внизу раскинулась долина, и в ней он видел кошек, похожих на него, с длинными стройными лапами и изогнутыми хвостами. Целые легионы красновато-коричневых кошек. С закрытыми глазами, они хором мурлыкали, набираясь силы из своих древних верований. Мати ощущал их надежды и страхи. Слышал тихое звучание голосов: они взывали к Те Бубас, первой кошке. Просили ее позаботиться о них.

Со своего наблюдательного поста на холме Мати заметил движение в мерцающем свете солнца. По долине кралась армия Са Мау. Ее воины двигались бесшумно, их пятнистые шкурки почти сливались с блестящим песком; но все же темно-рыжие Тигровые почувствовали их присутствие, открыли глаза и вскочили. На мгновение наступила тишина, обе армии замерли, глядя друг на друга. А потом они бросились вперед, и неподвижный воздух взорвался от шипения и воя. Кошки царапались и катались по песку, разрывая тела друг друга, проливая кровь. До последней капли выплескивали вражду, такую древнюю, что никто и не помнил, когда она началась.

Мати знал – это первая битва, древняя битва между двумя кошачьими племенами. Духи до сих пор тихо рассказывали о великой войне между Тигровыми и Са. Той войне, что превратила в развалины империю абиссинских Тигровых, в которой пали тысячи предков Мати. Но Мати видел: Тигровые не сдаются, они гордо защищают свою территорию. Их острые мордочки выражали решительность, крепкие челюсти были сжаты. Даже тень сомнения не туманила их взгляды: правда была на их стороне, они могли только победить, и ничего больше. Они сражались в боевом порядке, напирали, заставляя отступить армию Са Мау. Песок вздымался облаками вокруг места битвы. Сквозь него Мати видел, как пятнистые кошки в страхе оглядываются назад. В отличие от Тигровых, они не держали плотные ряды и были доступны страху и нерешительности. Несколько бойцов заколебались перед уверенностью Тигровых – перед их дерзкой, яростной энергией. Один из бойцов Са поддался страху, запаниковал, бросился бежать из переднего ряда. Другие последовали за ним.

Тигровые мчались следом, плечом к плечу, и Са отступали. Мати ощутил на языке странный острый и приятный вкус. Победа. Тигровые побеждали. Их армия была сильнее, решительнее, лучше подготовлена. Мати подобрался ближе к краю вершины, его шерстка шевелилась от возбуждения. Его взгляд скользнул к небольшой горке камней справа от него. Принюхавшись к сухому воздуху, он прижал уши к голове. Непонятно, почему ему вдруг захотелось подойти ближе к этой каменной горке.

В то же самое время Мати – тот самый темно-рыжий кот – неподвижно сидел под прилавком на рынке у шлюза Крессида. Люди проходили совсем рядом с ним, восхищаясь выставленными украшениями, разноцветной одеждой и вкусными закусками. Рыночные кошки тоже были близко – бродили у мусорных баков, отыскивая обрезки мяса. Но Мати их не видел: он находился в трансе. Его тело оставалось в мире яви, но его дух затерялся во Фьянее, магической области между явью и сном.

Второе «я» Мати улетело далеко от рыночной площади, далеко от прилавков и одичавших кошек. Глядя сквозь времена на кровавую сцену внизу, Мати содрогался. В долине сквозь тучи песка стало заметно движение. Мати увидел некую темную массу, скользнувшую мимо воинов Са. Он прижался к вершине холма, прищурился. Кошка ли это? Там, где двигалась эта масса, на фоне обжигающего солнца сгущалась пятнами тьма, мчась по долине, как черный огонь. Она добралась до армии Тигровых. И красновато-коричневые бойцы вдруг стали падать, как сломанные куклы. Ряды Тигровых рассыпались. Храбрые воины бросались на наступавшую тень, но безрезультатно, – ее стремительные, как молнии, когти были подобны бритвам, ее клыки – как осколки стекла. Кошки падали десятками, их золотистые глаза закатывались, лапы бессильно дергались – и замирали. Их кровь текла ручейками и впитывалась в песок пустыни, по которой теперь будут вечно бродить их духи.

Второе «я» Мати отползло с вершины холма. На мгновение его сознание унесло прочь, он вернулся к шлюзу Крессида, на яркую рыночную площадь, в городок, далекий от ужасов древней битвы.

Но Фьяней снова его позвал.

«Иди ко мне, Мати! – шептал он. – Иди, посмотри… Ты ведь хочешь увидеть, Мати. Ты хочешь знать правду…»

И Мати снова шагнул в полусон. Стал смотреть сквозь время.

«Тут нечего бояться, – повторял он себе, – история – это прошлое, а прошлое не может меня коснуться».

И он опять затаился на вершине холма в глубинах Фьянея. Несмотря на пульсирующий солнечный свет, на небе появилась луна, полная и смертельно бледная. «Кто оплачет Тигровых? – шептала она. – Кто будет их помнить, если не останется никого, кто мог бы погоревать?»

Взгляд Мати обшарил долину, изучая рассыпанные по ней тела павших Тигровых. И наконец увидел это: темную массу, несшуюся над песком с неземной скоростью. Там, где она проходила, оставалась только смерть. Внезапно существо остановилось, и Мати впервые смог как следует его рассмотреть. Мати узнал этого кота – он встречался с ним прежде в темных лабиринтах Фьянея. Это Сюзерен, безжалостный вожак Са Мау. Мати ослабел от страха. Дрожа, он наблюдал, как Сюзерен поднял голову и повернулся, глядя злобными черными глазами на вершину холма.

Он не может меня видеть, сказал себе Мати. Он не может видеть сквозь время! Не может…

Их взгляды встретились, и мир завертелся. Мати слышит крики кошек, треск пламени, раскаты грома…

Сюзерен тянется сквозь Фьяней, сквозь историю… и он идет за Мати.

Вдали от пустыни в сердце древнего мира жизнь продолжала бурлить вдоль реки у шлюза Крессида. Разные насекомые скользили по поверхности воды и жужжали над головами. Голуби пили из луж у края берега и плескались в них. В глубине илистой воды метались рыбы. Маленький красновато-коричневый кот сидел в высокой траве, глядя на воду. Он думал о реке своего детства – широкой реке, что текла через земли двух воюющих империй. Он склонил голову набок, пытаясь увидеть свое отражение. Его черты покачнулись в воде и исчезли.