Чировици Э. — Дурная кровь

E. O. Chirovici

BAD BLOOD

© И. Б. Русакова, перевод, 2018

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2018

Издательство АЗБУКА®

Франция, Париж, октябрь 1976 г.

Первый терминал международного аэропорта Париж – Шарль де Голль напоминал осьминога: бесчисленные щупальца коридоров и пристроек тянулись от основного корпуса к другим инфраструктурным объектам. Обстановка внутри была футуристичной, людной и шумной. Молодой человек, войдя в вестибюль, с трудом подавил в себе желание развернуться и уйти.

Билет он купил накануне вечером в агентстве неподалеку от Рю-де-Ром. До вылета оставалось еще четыре часа, так что он был обречен провести уйму времени в помещении, где кислорода с каждой минутой становилось все меньше.

Подхватив сумку, молодой человек поднялся на второй этаж, чтобы найти место, где можно сесть. С июня служба безопасности аэропорта усилила бдительность: террористы захватили самолет, на борту которого было двести сорок восемь пассажиров, и потребовали вылететь в Уганду. Повсюду расхаживали патрули и экипированные, как в кино про постапокалипсис, агенты. Молодой человек старался на них не смотреть. Это будет ошибкой и только привлечет их внимание.

Отыскав в конце зала ожидания свободный столик, он сел, поставил сумку под стул и заказал двойной эспрессо. За окнами по темнеющему небу плыли мрачные дождевые облака, напротив ангаров выстроились самолеты, а между ними перемещались команды технического обслуживания и автобусы с пассажирами. Где-то рядом из маленького транзисторного приемника Роберта Флэк тихо пела «Killing Me Softly» – ирония судьбы.

Молодой человек твердо решил не думать о том, что произошло два дня назад. Во всяком случае, до его возвращения в Штаты. Он должен избавиться от этих мыслей, как избавляются от потенциально опасных предметов в багаже. Нельзя исключать возможность того, что ее родители уже подняли тревогу и соответствующие органы начали действовать. Если так – он один из главных подозреваемых, и полиция первым делом перекроет ему выезд из страны. Надо вырваться, добраться до дома, там он будет в безопасности. А уж потом можно поразмыслить над тем, насколько хорош план, который он привел в действие. Молодой человек мысленно с наслаждением произнес это слово «дом».

Дело было не только в том, что он нарушил закон. Он больше никогда ее не увидит – сама эта мысль невыносима. Когда она мелькала в голове, он чувствовал резкую боль, как от удара под дых. Его всегда пугала необратимость, то, что уже нельзя будет исправить, и не важно, кто за это в ответе – он или кто-то другой.

В шестилетнем возрасте он получил на день рождения золотую рыбку в банке, похожей на половину футбольного мяча. Примерно через месяц он двое суток по забывчивости то ли не кормил рыбку, то ли не менял ей воду, а может, не делал ни того ни другого, и рыбка умерла. Однажды утром он обнаружил, что она неподвижно лежит на воде, как маленький драгоценный камень. Мама тогда сказала, что, вероятно, эта порода аквариумных рыбок очень чувствительна и его рыбка в любом случае погибла бы, но он не поверил. Его никто не ругал, но он знал, что смерть рыбки – его вина. Но сколько он себя не винил, ничего уже нельзя было исправить.

Молодой человек глотнул кофе, и в этот момент высокий потный мужчина спросил его, можно ли присесть за столик. Молодой человек вздрогнул от неожиданности и пролил кофе, но кивнул на свободный стул. Мужчина заказал капучино и два круассана. За круассаны он принялся сразу, как только официант принес заказ.

– Я впервые в этом новом аэропорту, – сообщил мужчина. Он смахнул крошки со стола и повел рукой вокруг. – На мой взгляд, они проделали отличную работу, вы согласны?

Мужчина говорил на французском, но с акцентом – растягивал «р» и проглатывал согласные. Молодой человек что-то пробормотал, соглашаясь с незнакомцем, потом промокнул губы салфеткой. И понял, что этот жест за последние два дня вошел у него в привычку, словно он постоянно пытается стереть пятна…

– Кровь, – сказал мужчина.

– Что? – Молодой человек непонимающе округлил глаза.

– У вас на пиджаке пятнышко, – объяснил мужчина. – Я врач, разбираюсь в таких вещах.

Молодой человек попытался найти пятно на пиджаке, но не смог: оно было у плеча и, чтобы его разглядеть, надо было снять пиджак.

– Должно быть, порезался, когда брился.

У него вдруг пересохло во рту, и он почувствовал, как капельки пота стекают по позвоночнику.

– Странно, я не вижу порезов у вас на лице. Вы англичанин?

– Нет, американец. Я, пожалуй, пойду, приятно было побеседовать, удачи вам.

Мужчина удивленно посмотрел на него, хотел что-то ответить, но молодой человек уже встал и затерялся в толпе у витрин.

В конце зала ожидания находились туалеты. Молодой человек зашел туда и заперся в кабинке. Запах освежителя воздуха был таким сильным, что его едва не стошнило только что выпитым эспрессо. Молодой человек достал из кармана паспорт, открыл и посмотрел на собственное фото.

«Все в порядке, – сказал он себе. – Ничего не случилось. Осталось продержаться час или два, потом я улечу, и никто ни о чем не узнает».

Молодой человек вышел из кабинки и, пока ополаскивал руки, увидел в зеркале пятно, о котором говорил незнакомец. Маленькое, размером с десятицентовик. Он снял пиджак и начал тереть пятно смоченным в мыльной воде бумажным полотенцем. Полотенце постепенно окрасилось в грязно-розовый цвет.

Спустя два часа молодой человек прошел проверку багажа, поднялся на четвертый уровень и направился к паспортному контролю. Стоя в очереди, он снова вытер салфеткой губы. Подавая таможенному офицеру паспорт в щель под стеклом, он все еще чувствовал жжение на губах.

Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, одиннадцать месяцев назад

– Добрый вечер, леди и джентльмены. Меня зовут Джеймс Кобб, и думаю, кое-кто из вас в курсе, что последние несколько лет я исследую так называемые измененные состояния сознания, а точнее, гипноз. Сегодня я встречаюсь здесь с вами благодаря Фонду Джей Ли Бриджуотера, еще раз большое спасибо за их радушие и щедрость.

Я не собираюсь рассказывать о своей книге, которая посвящена этой же теме и которую, надеюсь, вы сочтете интересной. Я хочу поговорить о том, какими путями пришел к сделанным мной выводам.

Есть ли среди вас полицейские детективы, судмедэксперты или работники прокуратуры? Я вижу несколько поднятых рук. Уверен, любой из вас был бы счастлив заменить многие дни и ночи следствия, сотни процедур и долгие часы в допросной и в лабораториях на один сеанс гипноза, чтобы можно было просто ввести подозреваемого в транс и задать ему один-единственный вопрос: «Это сделали вы?»

Но так это не работает. Мы не можем гарантировать, что человек, погруженный в состояние гипноза, скажет нам правду, только правду и ничего, кроме правды. Как не можем гарантировать и то, что на его ответ не повлияют как минимум два существенных аспекта коммуникации – обман и фантазия.

По тем же причинам данные детектора лжи, который вначале почитался следователями как универсальное средство для разоблачения преступника, теперь принимаются судом только в качестве косвенной улики, да и то лишь в некоторых случаях.

В восьмидесятые некоторые психиатры для разоблачения случаев так называемых сатанинских ритуалов над детьми использовали сеансы гипноза, через которые проходили жертвы по достижении ими совершеннолетия. Сегодня мы знаем, сколько жизней было разрушено на основании фантазий участников исследований, которые были результатом манипуляций якобы объективных экспертов. Пребывая в трансе, субъект не делится воспоминаниями о том, что произошло с ним на самом деле, он реагирует на вопросы гипнотизера таким образом, чтобы ему угодить.