Алферов Тимофей — Евангельские идеалы и исторические реалии церковного пути

В XX веке главной внешней опасностью для всего христианства был коммунизм с его богоборческой идеологией. После падения коммунистических режимов и распада СССР установился однополярный мировой порядок во главе с США, не считающимися с международным правом, стремящимися все более упразднить реальный суверенитет отдельных стран, навязывающими всем единое глобальное устройство. Глобализм упраздняет все демократические свободы XX века и стремится установить полный и жесткий контроль над каждой человеческой личностью. Глобальный миропорядок с единым мировым правительством и таким тотальным контролем над всеми людьми планеты вполне соответствует православному представлению о царстве антихриста, имеющем возникнуть в конце мировой истории.

Внутренней идеологической основой глобализма является антихристианский либерализм. Это целостное мировоззрение, отрицающее по сути все христианские понятия и ценности. Творение мира, как свободный акт благого разумного Бога, заменяется эволюцией, учение о сотворении, грехопадении и искуплении человека заменяется антихристианским гуманизмом, отрицающим понятие греха и искупления и утверждающим естественность греховных страстей. В последние десятилетия на основе либерализма Запад строит постхристианскую цивилизацию с содомской субкультурой во главе. Содомия возведена в норму (порой предпочтительную), однополые “браки” с усыновлением в них детей узаконены, равно как и изменение пола, аборты, эвтаназия, ювенальная юстиция и проч.

Либеральные темы: однополые “браки”, женское “священство” и т. п. были преимущественными темами обсуждения на экуменических площадках последних двух десятилетий. Таким образом, первоначальный экуменизм, декларировавший свое стремление к межконфессиональному христианскому единству на базе общей веры первых 4–5 веков христианства, позабыл свою мечту и окончательно превратился в орудие распространения и внедрения либеральной идеологии, либеральных ценностей и практик во всех христианских конфессиях.

Поэтому перед современным христианским сознанием стоит задача противостояния, во-первых, антихристианскому глобализму, как надгосударственному миропорядку под эгидой США, и во-вторых, либерализму, как идейному основанию глобализма, упраздняющему христианские ценности и с ними все библейские богоустановленные нормы человеческого общежития. Как гласил Воинский Устав Петра 1: “Фронт выстраивается в ту сторону, где находится неприятель”, а не в ту, – подчеркнем, – где он находился вчера.

Государство, церковь, общество, не желающее подчиниться глобализму, должно ориентироваться на следующие две задачи.

Во-первых, полную независимость от глобалистских структур, как всего сообщества в целом, так и каждого отдельного члена. Христиане не должны быть проводниками и пособниками глобализма (пусть даже по неведению); церкви и объединения не должны быть “некоммерческими обществами”, прямо или косвенно финансируемыми из глобальных фондов. Следует “делать все противное тому, чего желает неприятель”, как повелевал император Александр 1 в начале войны с Наполеоном, имея значительно меньше сил, чем противник. Христиане не должны участвовать ни в каких акциях и мероприятиях, проводимых, организуемых и финансируемых глобалистами.

Во-вторых, следует оказать посильную поддержку той государственности, которая противостоит глобализму (конкретно, в данное время, Российской), по крайней мере, не мешать тем ее действиям, которые, укрепляя суверенитет страны, объективно противостоят глобализму.

Главной церковной проблемой XX века было “сергианство” – сервилизм по отношению к антихристианской, богоборческой власти в своей стране. Коммунистический режим ставил своей задачей ликвидацию веры в Бога вообще и церкви в частности, а также воспитание “нового человека” на базе атеизма и материализма. Официальная церковь, Московская патриархия, поддерживала этот режим, утверждая, что в СССР нет гонений на религию и права верующих. Неофициальная, катакомбная церковь находилась в подполье с минимумом контактов с советским обществом. Зарубежная церковь обращалась к правительствам Запада и международным организациям в защиту прав верующих. Так или иначе, предположение о том, что именно безбожный коммунизм построит единый мировой порядок, раздавив сначала все свободные страны, было общепринятым и небезосновательным.

За четверть века, прошедшие после падения коммунистического режима, обстановка коренным образом изменилась. Государство в России и бывших советских республиках предоставило почти полную свободу совести и религиозной деятельности (имеются ограничения лишь для сект и культов, имеющих выраженный антигосударственный характер). Коммунистическая идеология утратила практически всех сторонников и стала маргинальной. Современная официальная идеология компартий больше похожа на правосоциалистическую, чем на марксистскую в ее прямом и изначальном смысле. Более того, среди современных идейных атеистов, готовых отстаивать свои атеистические убеждения, коммунисты составляют меньшинство, а официальные коммунисты против религии и церкви ничего уже не имеют. Во всяком случае, ничего похожего на идеологическое поле времен СССР нет, идеологическая палитра совсем иная. Радикально изменилась и государственная политика в отношении церкви. Государство разрешило восстановить и построить заново тысячи храмов и монастырей, профинансировав главные из этих строек за счет федерального и местных бюджетов. Это составило самое масштабное храмоздательство во всей истории России. При содействии государства открыты десятки семинарий, сотни православных школ, курсов, библиотек, действуют несколько общероссийских и десятки местных теле-радио-каналов, проводится множество церковно-культурных мероприятий. Число церковно-практикующих православных увеличилось до 10–12 %, а считающих себя православными – до 65 % и более.

Введены уроки основ православной культуры в большинстве школ, открыты кафедры православной культуры и институтские храмы во многих вузах, включая военные академии. Сложилась прослойка православной общественности (интеллигенции), которая в основном и занимается православным просветительством и культурным творчеством. В последние годы государство уже официально объявило защиту традиционных ценностей (по сути своей, библейских): религиозных, нравственных и семейных, и, пусть не всегда последовательно, но пытается противостоять “евросодому” на законодательном и административном поприще.

При этом отношения государства с официальной церковью перестроились в сторону партнерства двух независимых сторон, в отличие от полного господства государства над порабощенной церковью, как в советское время. Официальная церковь самостоятельно управляется, подбирает себе кадры, имеет широкие международные связи, собственную солидную экономическую базу и далеко не во всем поддерживает политическую линию государства.

Но это обогащение и свобода самоуправления официальной церкви принесли ей новые проблемы.

Следствием этой свободы и отсутствия внешнего контроля со стороны государства стало обмирщение, породившее многие нравственные (содомия, но не только!) и экономические преступления, совершаемые церковной иерархией практически всегда совершенно безнаказанно. Бесконтрольность лидеров церковной корпорации, выведение ее из обычного правового поля, провоцирует этих лидеров простираться на горшее. Такого положения, как в церкви, нет ни в одной отрасли государственного управления, где чиновников, даже высокого ранга, периодически смещают, а иногда привлекают к ответственности. Поэтому ныне претензии обращаются уже не к государству, больше не угнетающему церковь, а к ней самой, злоупотребляющей предоставленной ей свободой.