Хортица Александра — Живущие на ветрах (СИ)

Загадочное пространство Еhhe Jia, или «Ближнее небо», вызывает вопросы у теософов и философов прогрессивного общества. Ученые приходят к выводу, что речь идет либо про потусторонний мир, максимально приближенный к нашему божественному миру, воплощенному волей Единого Бога, либо про особое состояние психики, в которое эти нелюди умели впадать, теряя много крови или останавливая временно свое сердце. В таком состоянии они видели галлюцинации, и связывали их с волей богини.

Нет ни одного изображения богини, как и других духов. Видимо, имея под боком такую могущественную тварь, как скашь, ушедшие народы не считали нужным поклоняться ей, и воспринимали ее, как кару богини и опасного противника.

Их многочисленные способы убийства не были жертвоприношениями в привычном нам смысле слова. Они не посвящали свои жертвы божеству, которым была тьма-богиня. Так они искали силу, и смерть дарили, как новый путь в рамках своих представлений о могуществе.

Нам, детям Единого Бога, пришедшим из-за моря, тяжело понять, как мыслили многочисленные народы Материнской Земли. Все маленькие государства единственного материка этого мира подчинялись одному-единственному правилу жизни. Достаточно простому и жестокому - сражайся, или будешь убит. Народ Скашей, видимо, был сильнейшим из них, и считался условно лидирующим. Хотя понять способы межплеменных отношений ушедших народов сегодня сложно. Все они, даже самые миролюбивые народы оленя, сражались, убивали и умирали крайне кроваво и жестоко.

Если следовать их верованиями, то, умирая, народ Скашь тут же рождался вновь, или же жил с богиней, блуждая в облике зверей в пределах мира или других мирах. У них не было ни рая, ни ада, ни призраков - была лишь черная бездна небытия, о которой они знали, как о величайшей цели, которой следовало избегать, достигнув.

Все духи жили с ними рядом, и с ними можно было говорить. Скашь была не только воплощением богини, но и крупной хищной голенастой птицей с изогнутым острым клювом. Она рьяно защищала потомство, и была предельно нежна к нему, и опасна для врагов. Она была символом матери. Сейчас чучела скашей, истребленных пять сотен лет тому, можно найти в столичных музеях, как и скульптуры наших художников, призванные увековечить облик этих опасных и вредных тварей.

Все оружие народа построено на поклонении птице, воплощенной дочери Темной матери. Перо, хвост, коготь, клюв, крыло - элементы их ритуального и боевого оружия. У них не было войн - все убийства сугубо продуманы, ритуальны, зачастую добровольны.

У народа культа Скашь были дни, когда они выходили на охоту за людьми. Об этом знали, и встречи с народом Скашь ритуализировались, превращаясь в своеобразные кровавые соревнования, где жрец Скашь мог и победить, и проиграть. С ними не враждовали - урону от них было немного.

У них не было веры в призраков, но культ рода, предков был силен. Считалось, что отец после смерти  может переродиться кем-то в другом мире, а через десять лет вернуться в образе сына своего сына, и будет многое помнить при этом. Иногда они обращались к жрецам, чтобы вспомнить былые рождения.

Дети, супружество, отцовство, материнство были священными. Народ знал  идею семьи ради потомства. В других случаях взаимоотношения людей были свободны, случались любовные пары, тройки, были однополые отношения. Все это считалось ритуальной и бытовой нормой жизни, видимо, упрощавшей не самое легкое бытие диких племен.

Женский культ матери превалировал. Но мужчины-жрецы были нормальным и частым явлением. Возможны и ничем не уточнены совместные проведения обрядов. Известно, что прямое взаимодействие со Скашь и другими проявлениями матери лучше получалось у женщин.

Есть ложная идея, что народы скашей умели превращаться в зверей, но подтверждений тому нет. Они называли себя - arghi tta stesh, живущими на ветрах.  Но летать они, по-видимому, не умели. Нам не удалось разобраться в сложном понятии  Eh-Khere-Ja, обозначавшем особенно изощренную казнь, долгую и мучительную, но, видимо, считалось, что прошедшие через нее обретают невиданную мощь и становятся подобны духам мира и богине.

У понятия «смерть» в языке народа Скашь - около пяти сотен аналогов. Быстрая, медленная, злая, плохая, правильная, добрая, ласковая смерть - лишь малое число обозначений, найденных нами в скудных письменных источниках, памятниках погибшего языка.

Воспоминаний о том, откуда они пришли, нет даже в самых древних сказаниях. Они знали, что пришлые из другого мира, и все, но, в отличие от нас, не помнили или не хотели помнить ничего о других пределах. Таким образом, пришедшие откуда-то извне народы принесли с собой верования, вступив в конфликт с Великой Единоверой и Светлым Отцом в момент, когда мои предки приплыли на материк. Это в полной мере сравнивает наши права на эту землю. То, что мы победили, было неизбежно и правильно.

Культ Скашь пытался возрождаться в поколениях, прятался в горах, в потаенных храмах, пока не исчез окончательно. Мы, новые, истинные люди, помним ушедший народ. Но помним скорее жуткие  сказки про кровь и про кости, про смерть и про жертвы. Про хищных дев, приходящих с яркими клинками, похожими на клювы давно исчезнувшей птицы Скашь. Девы уносили с собой жизни, не жалея никого и ничего, ни детей, ни стариков.

 Говорят, в глубоких горах и далеких пустынях еще недавно были последние оплоты людей - птиц. Говорят, там еще реяли последние, неистребленные хищные скаши. Там же, говорят, жила страшная секта убийц и колдунов. Их преследовали и истребляли, но порой в стране рождаются черноглазые смуглые дети...

Возможно, люди на самом деле ничего не знают, и если идея, что скаши умеют перерождаться, верна, нас ждут большие беды. Впрочем, это полностью противоречит верованиям и словам Единобога,  а значит, подобная ересь может быть лишь шуткой в устах истинного служителя своей веры!»

Вторая жизнь. Che-Khаre. Новое гнездо

Страшится народ  историй о спрятанном в поднебесьи,

Сокрытом в лесах и гротах народе убитых птиц

Проклятые злые люди, не люди, а вовсе бесы!

Не бесы, а стая чудищ, не чудищ, а клан убийц.

И множат в народе слухи, все ищут, найти не могут,

Рожденных полночной тайной бескрылых своих птенцов,

Что делать, ответь нам, боже - но смотрят чужие боги

Народов оленей, скашей, народов лисиц и сов.

И каждому прочат гибель, и думают, как покончить

С потомками темной ночи, сынами глухих лесов.

- Приходи, дитя, приходи,

Из далеких сумерек корабли

Приносили гибель на парусах

Приносили смерть из чужой земли,

Приходи, дитя, приходи,

И не знай печаль, и не ведай страх,

Из далеких сумерек принесли

К нам беду и смерть на чужих ветрах.

Она выходит за двери, в ладонях ее - узором

Ложится туманный вечер, у ног шелестит трава,

Она страшней урагана и черного злого моря,

Она произносит тихо забытые тут слова.

В ладонях ее - не перья, не листья больших деревьев,

Клинками мерцают тени в горячих ее руках.

Она заклинает птицу, и ветер, и ночь, и зверя,

И песню ее услышат в полночных забытых снах.

Она напевает тихо о тропах в чащобах вечных,

И слышат ее, конечно, живущие на ветрах.

- Приходи, дитя, приходи,

Из любого края, да с берегов,

Через горы иди, по долинам в ночь,

Не страшась ни сов, ни угасших снов,

Приходи, дитя, приходи,

Не удержит страх древней крови дочь,

Приходи в отныне родимый кров,

От чужой судьбы поскорее прочь.

Они приходят в закате,  и в полночь, и рано утром,

Ложатся туманом тропы, горит на крылах заря.

Душа не узнает страха, душа поступает мудро,

Их руки сплетают нити, сердца их судьбу таят.

И каменные ограды скалистой земли укроют

Покинувших за спиною враждебной страны оплот.

Она стоит у порога, и каждому дверь откроет,